НОВОСТИ ОТРАСЛИ |

Будут ли контролировать продажу ювелирных изделий в храмах?

09.03.2021

автор: Евгений Савич

В 2021 году российским ювелирам удалось добиться отсрочки вступления в силу системы контроля за продажей (и производством) изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней. Во многом это произошло потому, что система ещё не готова. Тем не менее её ввод в эксплуатацию лишь вопрос времени. Ведь именно при помощи этой системы государство планирует окончательно победить неподконтрольные «серые» зоны в ювелирном бизнесе.
Традиционно религиозные заведения плохо поддавались финансовому мониторингу. Коснётся ли их вводимая система?

Продажи ювелирных изделий и до пандемии были далеки от идеальных. Тому виной и несколько лет снижавшаяся покупательская способность населения; и гаджеты, потеснившие украшения как товарную категорию; и «зарегулированность» отрасли. Когда же приключилась эпидемия и участники рынка попросили у государства поддержки, таковой не последовало. А то, что последовало, считать поддержкой можно лишь условно. Ювелиры рассчитывали, что в такой ситуации хотя бы отложат маркировку (словом «маркировка» стали заменять сложное название внедряемой системы прослеживаемости). Но не тут-то было. Минфин не собирался ничего откладывать. Тогда началось большое противостояние представителей бизнеса и регулятора. В ходе дебатов возник вопрос: «А где эти зоны? Есть ли по ним статистика?»

Статистику эксперты ювелирного сообщества, по крайней мере те, с кем удалось пообщаться автору данной статьи (речь об участниках рабочей группы от экспертного сообщества по реализации механизма «регуляторной гильотины» в сфере драгоценных металлов и драгоценных камней) так и не увидели. Что касается «серых» зон, то специалисты министерств и ведомств в первую очередь указывали на изготовление украшений из золота, купленного за наличный расчёт у добытчиков. О торговле ювелирными изделиями в храмах и мечетях чиновники предусмотрительно не говорили. Об этом спросили сами ювелиры, когда начали прикидывать, как всё это будет работать? Интерес не праздный. С прослеживаемостью оборота ювелирных изделий в религиозных организациях исторически было непросто. Ответ на вопрос, подпадут ли под новую систему контроля упомянутые заведения, можно считать лакмусовой бумажкой для оной.

«Рычажок»

Система ГИИС ДМДК расшифровывается так: Государственная интегрированная информационная система в сфере контроля за оборотом драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них. Её цель —обеление рынка, то есть устранение «серых зон», как предпочитают говорить представители ведомств, курирующих ювелирную отрасль. Под «серыми зонами» понимаются источники нелегальной (неподконтрольной) торговли. Опуская подробности — для покупателя эта система означает ещё большую гарантию качества при приобретении ювелирной продукции. Для государства — очередной «рычажок» для контроля над участниками рынка. А вот для ослабленного бизнеса вводимая система в первую очередь означает расходы. Здесь и покупка нового оборудования для считывания, и обслуживание нового софта, и дополнительные технологические операции, и даже поиск ресурсов на заработную плату ответственному за администрирование системы сотруднику.

Надо заметить, что контроль за производством и продажей ювелирных изделий в России  был крайне жёстким и без новой системы ГИИС ДМДК. Вот список ведомств, контролирующих ювелиров:

•          Федеральная пробирная палата.
•          Федеральная служба по финансовому мониторингу.
•          Служба экономической безопасности ФСБ.
•          Министерство финансов.
•          Федеральная налоговая служба.
•          Федеральная таможенная служба.
•          Роспотребнадзор.

Впечатляет, правда? Тем не менее Минфин подсчитал, что от 30% до 50% ювелирного рынка в России носит «серый» характер*.

Исходя из этих цифр, можно предположить, что перечисленные ведомства не очень-то и справились с возложенной на них задачей.

За чей счёт банкет?

Возникает закономерный вопрос: «Не получится ли так, что внедрение системы прослеживаемости в конечном счёте оплатит покупатель?»

Представители ведомств на тематических встречах отвечали: «Нет!». Бизнес переспрашивал: «Но как это возможно? Если вырастут затраты у нас, это отразится на конечной стоимости?»
Тут следует сделать лирическое отступление. Ведь кто-то скажет: «Ну, ничего, ювелиры могут себе позволить. У них бриллианты, золото, бешеные прибыли».

И драгоценные камни, и металлы, у ювелиров действительно есть. Это сырье для ювелирного производства. Только добывают это сырьё не ювелиры. Они покупают металл и камни, и вся их прибыль — это добавленная стоимость, получившаяся в процессе превращения сырья в украшение. Основная составляющая в цене ювелирного изделия — не добавленная стоимость, а стоимость сырья. Она, к слову, на фоне падения спроса на «ювелирку» выросла на 30 % по итогам только что закончившегося 2020 года.

Ювелиры, слыша в свой адрес: «Да вы же можете себе это позволить, у вас такой товар!» — вздыхают и отвечают: «У нас часто путают сборщика Bentley с тем, кто эту машину покупает».
В 2020 году, согласно данным экспертов Ассоциации «Гильдия ювелиров России», средний размер заработной платы российского ювелира — 43 тыс. руб., а продавца магазина — 32 тыс. руб. Это скромнее, нежели средняя заработная плата по стране (которая составляла 47 тыс. руб.)*

Покупка или пожертвование?

Переходим к юридической стороне вопроса. Согласно Налоговому кодексу, выручка религиозных организаций за реализацию предметов культа не включаются в налоговую массу. В РПЦ, к примеру, не считают обмен товара на деньги в храме куплей-продажей. С таким подходом в своё время активно не соглашался юрист Владимир Дворецкий, который замечал, что «распространение» ювелирных изделий в храме в обмен на установленный размер пожертвования — это и есть договор розничной купли-продажи. В 2017 году его слова приводила fontanka.ru: «На мой взгляд, пожертвование, дарение денег в обмен на некий товар — это притворная сделка, которая прикрывает собой куплю-продажу. Но я полагаю, что доказать это сегодня в российских судах – задача нетривиальная, так как политическая составляющая может перевесить правовую».

Слова Дворецкого о «нетривиальной задаче» не выдумка. Иски к РПЦ подаются давно и регулярно. Судьба их, как правило, одинакова. В 2013 году Общество защиты прав потребителей «Общественный контроль в действии» провело проверку в торговых помещениях первого этажа Храма Христа Спасителя и выявило нарушения (по мнению общества защиты) норм законодательства о защите прав потребителей, касающихся правил осуществления торговой деятельности. В иске, поданном в защиту прав неопределенного круга лиц к Религиозной организации «Подворье Патриарха Московского и всея Руси Кафедральный соборный Храм Христа Спасителя Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» о защите прав потребителей, суд отказал. (Ссылка:
https://zakon.ru/blog/2013/05/06/rpc_vne_zakona__dolgozhdannoe_reshenie)

Может, всё дело в сращивании религиозных организаций и государства?
Поводы так считать есть. Минфин РФ в наступившем 2021 году предложил законопроект, дающий религиозным организациям приоритетное право на заключение договора безвозмездной аренды государственных или муниципальных зданий на новый срок. А 27.01.2021 «Парламентская газета» опубликовала материал «К церковным лавкам предлагают не применять требований «антиотмывочного» закона», поскольку в правительстве считают, что магазины, созданные религиозными организациями, не могут быть замешаны в легализации преступных доходов. Имеется в виду закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма». «Обычные» ювелиры тратят на его администрирование огромные ресурсы.

Можно «копнуть» глубже, вспомнить, как в 2006 году ужесточились требования государства к НКО (Закон «О некоммерческих организациях», постановление правительства РФ № 212). Тогда юристы Патриархии добились от правительства упрощённой формы отчётности для религиозных объединений. С тех пор подобные организации освобождены от земельного налога на участки со зданиями религиозного и благотворительного назначения; от налога на имущество, используемого для религиозной деятельности; от налога на прибыль от доходов, полученных в связи с совершением религиозных обрядов и церемоний и от реализации религиозной литературы и предметов религиозного назначения.

«Сращивание» это или нет, вопрос дискуссионный, но предъявлять претензии к религиозным организациям действительно сложно. В случае с «ювелиркой» — проблематично вдвойне, ведь тут из неисчерпаемых глубин терминологических ухищрений всплывает понятие «пожертвование». Предметы культа не покупаются, а отдаются взамен. «Пожертвование» прописано в ГК РФ (статья 582), таковым признается дарение вещи или права в общеполезных целях. Там же указывается, что пожертвования могут делаться религиозным организациям (и что на принятие пожертвования не требуется чье-либо разрешение или согласие). (ссылка:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_9027/a0e91c7e19fe89bcaec22682e719eebc0777ba59/)
Спецучёт, как камень преткновения

С одной стороны, мотив приобретения золотого крестика или кулона с полумесяцем действительно несравним с мотивом покупки серебряной диадемы или серёжек с бриллиантами. В одном случае речь идёт об украшении, в другом — явно о чём-то большем, что украшением является в последнюю очередь. Кроме того, никто не заставляет совершать покупку именно в храмах. Можно пойти в ювелирный магазин и приобрести то же самое там, если уж смущает отсутствие кассовых аппаратов, жалобных книг и т.д.

С другой, если речь о предметах культа, так ли важно, где они предлагаются к обмену или покупке? Для того, кто желает их заполучить? Скажем, сохранится ли эта налоговая логика применительно к ассортименту «обычных» ювелирных магазинов, в которых тоже есть крестики, цепочки и т.д.? И их наверняка покупают верующие.

Противники «неподконтрольной» продажи изделий из драгоценных металлов в храмах первым делом обращают внимание на уже озвученное отсутствие чека при покупке. Они приводят такое логическое следование: немалую долю финансов в церковных лавках оставляют туристы. Не все они религиозные люди, многие не прочь увидеть чек, гарантию и всё, что привыкли получать в ювелирных магазинах обычные покупатели.

Также антагонисты особого торгового статуса духовных заведений замечают, что церковные точки продаж не стоят на специальном учёте. Формально освобождения от такого учёта у религиозных организаций нет, но по факту ни проверок, ни последующих санкций не бывает. На этот сегмент рынка глаза государственной машины закрыты. Наверное, если бы ассортимент товаров в храмах умещался в молитвенники, иконы и подсвечники, «градус» вопросов был бы ниже. В реальности же там представлено вполне себе магазинное изобилие, только налоги платить не нужно, и нет необходимости идентифицировать прихожан, в то время, как обычным продавцам ювелирных изделий это предписано.
Тут тоже следует сделать оговорку: не всю продаваемую продукцию религиозные организации производят сами. Большую часть ювелирных товаров в них поставляют фирмы, зарегистрированные на специальном учёте в Пробирной палате. Проблема в том, что согласно законодательству, на спецучёте должна находиться и точка продаж.

Ювелирам будет выгоднее переквалифицироваться в церковные мастерские

Как говорилось вначале, система прослеживаемости ГИИС ДМДМ, пусть с отсрочкой, но уже внедряется:

• С 1 сентября 2021 г. весь специальный учёт субъектов и регистрация именников переводятся в ГИИС ДМИДК.

• С 1 марта 2022 г. начинается обязательное нанесение штриховых кодов на бирки с присвоением УИНов ювелирным изделиям для всей выпускаемой продукции.

• С 1 марта 2023 г. начинается обязательное нанесение штриховых кодов на выпускаемую продукцию.

• До 1 марта 2024 г. завершается нанесение штриховых кодов на ювелирные изделия из состава товарных остатков.

Один из самых интригующих вопросов её внедрения: коснётся ли она точек продаж в религиозных организациях? Если нет, то шутка о том, что теперь ювелирам выгоднее переквалифицироваться в церковные мастерские, перестанет быть шуткой.

И на прилавке ювелирного магазина, и на прилавке церковной точки лежат кольца, печатки, цепи, жетоны, подвески, браслеты, кресты. Предметы, которые при прочих свойствах являются изделиями из драгоценных металлов. Если государство решило усилить контроль за оборотом изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней, приведение к общему знаменателю торговли «ювелиркой» в храмах выглядит последовательным решением.

В противном случае возникает проблема одновременного существования точек продаж, контролируемых системой, и точек продаж ей неподвластных. Когда закон не одинаков для всех, получаются неравные условия ведения конкуренции. Может случиться так, что имеющие отношение к религиозным организациям точки продаж окажутся в более выгодном положении, нежели остальные. Да и сама идея вводимой системы прослеживаемости будет поставлена под сомнение, ведь с такой брешью, как неподвластные ГИИС ДМДК точки продаж, об адекватном контроле говорить сложно.
Неразрешённость этого вопроса отразится и на развитии отечественной ювелирной отрасли. Пока непривилегированные российские ювелиры будут тратить деньги на надзорные органы и администрирование контрольных функций государства, их коллеги за рубежом, а также соотечественники, необременённые ГИИС ДМДК, смогут вкладываться в развитие технологий, производства, дизайна и т.д.

Добавит такая неразрешённость и дополнительную порцию упрёков в отношении религиозных организаций. Их и так нередко обвиняют в непрозрачной финансовой деятельности и излишнем политическом влиянии в светском государстве.

Привести всё к единому знаменателю трудно. С одной стороны, есть товар из драгоценного металла, есть место, где его обменивают на деньги, есть желание государства устранить серые зоны. С другой: есть понятие «пожертвование» и лобби религиозных организаций. Всё указывает на то, что любое решение государства будет непростым.  

Генеральный директор Ассоциации «Гильдия ювелиров России» Эдуард Уткин на вопрос: «Ожидают ли отраслевые эксперты соблюдения требований новой системы контроля в религиозных заведениях?» — ответил:
«Ювелирные эксперты, с которыми я беседовал на эту тему, скептически относятся к соблюдению требований ГИИС ДМДК в храмах. Но, поскольку такая система вводится впервые в мире, то нет и никакого опыта её функционирования. Если бы он существовал, можно было бы сказать, как в эту систему интегрируются религиозные организации. И интегрируются ли вообще. Определённо, для этих заведений приобретение считывателей и администрирование системы ГИИС ДМДК — задача, скажем так, не основная, при этом требующая дополнительных ресурсов. Предпосылки к тому, что, как минимум, первое время в храмах эти требования будут игнорировать, есть».